— Баха, привет! Начнём с твоей истории в Wildberries. Расскажи, как давно ты в компании?

— Я устроился сюда почти два года назад. Мне нравятся размашистые проекты, и здесь меня зацепил потенциал — сразу захотелось заняться выстраиванием процессов. До Wildberries я работал в Сбере. Там никогда не приходилось работать над одной историей годами, я действовал как своеобразный спецназ — оптимизировал проект за проектом: от банкоматов до беспилотных автомобилей. Мне показалось, что в Wildberries можно действовать так же.

«Словно детектив, я готов отправиться в любую непонятную зону, чтобы детально её исследовать»

Первое время я сильно нервничал, пытаясь во всём разобраться. Однако мне по душе погружаться в детали любых процессов. Словно детектив, я готов отправиться в любую непонятную зону, чтобы детально её исследовать.

Постепенно мне открывалось всё больше таких зон — от складов до пунктов выдачи. Ребята, для которых я стал новым коллегой, поначалу относились ко мне с опаской, ведь я задавал совсем не дизайнерские вопросы. Дело в том, что для меня дизайн — это когда ты раскрываешь «чёрные пятна», выстраиваешь иерархию задач и строишь понятный процесс.

— Судя по всему, всё это было непросто?

«Вообще, работать в Wildberries — тяжело, и это важно понимать людям, которые сюда приходят. Интересно и тяжело»

— Вообще, работать в Wildberries — тяжело, и это важно понимать людям, которые сюда приходят. Интересно и тяжело. У какого коллеги ни спросишь — каждый испытывает колоссальный интерес к своему делу. В компании ты не просто исполнитель, а человек со своим видением. Но больше всего меня мотивирует история, которую я рассказываю всем соискателям — дизайнерам, менеджерам, разработчикам. Она помогла мне объяснить важность работы и нанять много крутых специалистов.

Спустя несколько месяцев после того, как я устроился в Wildberries, мы с женой поехали путешествовать в Армению. Решили добраться от Еревана до Мегри — самого южного города страны, который находится прямо на границе с Ираном. Несмотря на то, что расстояние небольшое, мы добирались туда больше 6 часов из-за сложной дороги. Вокруг Мегри — горы, а сам город находится в низине. Было неожиданно увидеть там пункт выдачи Wildberries с вывеской на армянском.

Я подумал, что раз работаю в компании, то нужно посмотреть, как устроен этот пункт выдачи. Одновременно со мной туда зашла девочка. Оказалось, что она заказала несколько резиночек для волос. Внезапно я осознал, что эти резиночки сначала приехали из России в Армению, потом оказались в местном сортировочном центре, чтобы затем добраться по этому гигантскому, сложному маршруту до приграничного пункта выдачи. И всё это для того, чтобы девочка смогла получить свой заказ. Вот за этим я вижу огромный, важный процесс.

«Для меня это не просто красивый слоган, а базовая функция, ради которой я хожу на работу»

По сути, Wildberries даёт покупателям и продавцам доступ к услугам, которых у них прежде не было. Благодаря этому наша команда может повлиять на качество жизни миллионов людей, а также на качество сервиса большой страны или даже стран. Для меня это не просто красивый слоган, а базовая функция, ради которой я хожу на работу.

— Расскажи, как ты вообще попал в дизайн? Это твой профиль по образованию?

— Я учился на фотографа, но по профессии я мультипликатор — почти три года создавал детские мультфильмы на киностудии «Узбекфильм» в Ташкенте. Обучение фотографии шло параллельно — я поступил на единственный факультет, где преподавали компьютерную графику, а меня она очень интересовала. Сейчас фотография для меня, скорее, отдушина. Я хожу и фотографирую всё на телефон, выкладываю в социальные сети.

Но ещё в юности я увлёкся Студией Лебедева, мечтал попасть в команду дизайнеров. Пытался достичь этой цели порядка трёх лет, выполнял тестовые задания, был готов трудиться даже бесплатно! В конце концов мне это удалось, и за весь свой профессиональный путь я благодарен именно Студии.

— Работа в Wildberries сильно отличается от твоего предыдущего опыта?

— Сейчас у меня нет чётко определённой зоны по функциям. Но к этому я привык, потому что и раньше работал в похожем темпе. В любом случае я — дизайнер, и способен решить абсолютно любую задачу с помощью дизайнерского подхода.

Можно сказать, что дизайн похож на поход к врачу. Специалисту необходимо сказать, что у тебя болит, а он выпишет таблетки или, например, назначит массаж. Уверен, что где бы ты ни работал, прежде всего важно уметь решать бизнес-задачи. Кстати, именно поэтому я считаю, что дизайн — это не творчество.

«Уверен, что где бы ты ни работал, прежде всего важно уметь решать бизнес-задачи. Кстати, именно поэтому я считаю, что дизайн — это не творчество»

— Если дизайн — это не творчество, тогда от чего ты отталкиваешься при создании визуала?

— Я думаю, что коммерция должна быть во всём, и дизайн — это тоже коммерческое направление. Если ты хочешь быть художником — занимайся творчеством, рисуй картины, создавай скульптуры. А в дизайне ты должен хорошо чувствовать потребности клиентов и бизнеса. Можно сделать хорошо клиенту, а бизнес у тебя будет гибнуть.

Например, в работе с пунктами выдачи, которыми я сейчас занимаюсь, необходимо сделать достаточно хороший ПВЗ с точки зрения сервиса и внешнего вида, но при этом не тратить на него колоссальные деньги (как если бы это был сверхвысотный небоскрёб Бурдж-Халифа). Важно сохранять баланс между качеством и затратами.

— То есть работа дизайнера — куда шире, чем многие себе представляют. Она не превращается в рутину?

— Я считаю, что рутина — это хорошо. Первостепенная задача любого менеджера, а в нашем случае — дизайнера, понимать, в чём заключается его работа. В ином случае он начинает скучать, а затем искать недостатки в том, как выглядит кнопочка, например. Я понимаю, что дизайн должен быть красивым, но добиться красоты достаточно просто. Самое главное, чтобы дизайн работал, поэтому я всегда призываю коллег видеть цельную картину.

Например, приходят ко мне ребята и говорят: «Я не понимаю, что дальше делать». Тогда я начинаю расспрашивать их о деталях процесса, которым они занимаются. Как происходит этот процесс? А вы были на складе, общались с кладовщиками? Вы понимаете, как они сканируют товары, какие наклейки клеят, какой размер у этих наклеек и на чём их печатают? То есть начинаю разворачивать эту историю и помогаю понять, что существует огромный, неизученный кусок работы. Чтобы дизайнеру не было скучно, он должен всецело погрузиться в процесс, над которым работает.

И в этом тоже важно иметь свою рутину, ведь на самом деле она поддерживает тебя. Выпить чашечку кофе, прогуляться — это такая же часть рутины, и ты в этот момент отдыхаешь мозгами. Рутина — это автоматизированный процесс, который не требует больших когнитивных затрат.

— А как вы с командой оцениваете эффективность своей работы? На какие метрики обращаете внимание?

— С интерфейсами всё понятно, потому что есть объективные данные: сколько людей стали допускать меньше ошибок, на сколько процентов выросло качество удовлетворённости продуктом. При этом с точки зрения бренд-коммуникаций у нас единогласно принятых показателей пока нет, проверяем различные гипотезы по оценке.

В Wildberries мы стремимся к тому, чтобы замерять любую историю и оценивать, насколько она понятна и удобна. В том числе внешние коммуникации: рекламные ролики, шрифты, цвета, кнопки, даже эмоции. На самом деле нет ничего проще, чем спросить своего пользователя, и тогда он сам обо всём расскажет.

«В Wildberries мы стремимся к тому, чтобы замерять любую историюи оценивать, насколько она понятна и удобна»

— Насколько трудно отвечать за дизайн одной из крупнейших цифровых платформ?

Советский методолог Георгий Щедровицкий утверждал, что работа руководителя — это ежедневные размышления. Мне нравится это высказывание, поэтому иногда я могу сидеть и просто размышлять на протяжении часа о том, как лучше справиться с задачей, а потом зарисовать свой ход мыслей.

Но в целом, конечно, это непростая работа. В Wildberries всё очень насыщенно и динамично происходит, и направлений работы по дизайну — десятки. Поэтому я стараюсь находить в команду людей, которые могут действовать и развивать проекты самостоятельно. Со своей стороны считаю важным вдохновлять их, чтобы не боялись немного в сторону отходить, предлагать новые решения. Они оказывают прямое влияние на проект, и должны это осознать.

«Благодаря этому они станут увереннее, научатся брать на себя ответственность за проект, поймут, что это и их детище»

Даже если внутренне я знаю, что коллеги могут ошибиться, это будет их ошибка, их опыт, через который они пройдут. Благодаря этому они станут увереннее, научатся брать на себя ответственность за проект, поймут, что это и их детище.

— Исходя из этого, ты чаще присутствуешь в офисе, а не на удалёнке, верно?

— Да, я — человек офиса. Для меня очень важно ходить туда каждый день, потому что я искренне не верю, что удалённо можно выстроить работу в команде. Мне необходимо видеть перед собой людей, общаться с ними, пить кофе и обсуждать задачи с глазу на глаз. Чувствовать настроение и эмоции, понимать, как человек шутит, что его беспокоит.

Конечно, я могу уехать куда-нибудь на недельку и взаимодействовать с коллегами дистанционно, но просто потому что уже знаю этих людей. Личные встречи помогают избавиться от неизвестности, потому что она выступает серьёзным барьером к общению, а если перед тобой стоят такие барьеры — ты не сможешь сделать хороший продукт.

— Твои отношения с командой больше деловые или дружеские?

— Дружба — дружбой, а работа — работой. Я стараюсь дружить с ребятами, чтобы в коллективе царила теплая, душевная атмосфера, но при этом все должны помнить, что мы на работе. Могу кого-то похвалить, а кого-то поругать, ведь от качества выполненной работы зависят десятки тысяч людей.

Я культивирую мысль о том, что выполнять задачи нужно как можно лучше, и важно искренне переживать за проект, делать его качественно, без послаблений. Мы — команда, и должны относиться друг к другу уважительно, потому что это такая же часть работы. В том числе поэтому я стараюсь подбирать людей, которые подходят друг другу по «мягким» навыкам, ведь хардам всегда можно научить.

— Тебе удается во всём этом поддерживать баланс между работой и личной жизнью?

— Из-за того, что работать очень интересно, я много думаю о том, что ещё можно улучшить в Wildberries. Бывает, ночами думаю, а бывает, на выходных. В этом плане нет, я не соблюдаю баланс между работой и личной жизнью.

Единственное, что для меня сейчас важно помимо работы — это путешествия. Поездки за границу невероятно расширяют кругозор. Например, в декабре 2022 года я увидел Японию и узнал, как оборудованы местные примерочные, как устроен сервис доставки, как японцы упаковывают товары. Кроме того, я съездил в Европу и понял, что Россия — впереди планеты всей с точки зрения сервисов, интерфейсов. Если за рубежом появляются хорошие сервисы, неудивительно, что их могли сделать ребята из России или СНГ